«Я провел независимое расследование…»

Генерал-майор Валерий Ларченко:

21 августа исполняется полгода скорбной для псковичей даты - гибели 25 воинов-спецназовцев. Совсем недавно все они были рядом с нами. Да и сейчас еще трудно поверить в то, что они ушли не в бой, а в вечность, навсегда. Каждый день с тревогой и болью мы вслушиваемся в военные сводки из Чечни. Мы не знаем, кого и где настигнет беда, и просим Бога, чтобы она миновала нас стороной…

На этой неделе в «горячую точку» из Пскова отправились еще двадцать спецназовцев-контрактников, чтобы хаменить своих товарищей, которые выполняют там воинский долг. Пожелаем им удачи и благополучного возвращения домой.

Указом президента РФ от 26 июня 2000 года посмертно награждены 25 псковских спецназовцев, героически погибших в бою в районе Харсеной 21 февраля 2000 года. Двадцать два солдата и сержанта награждены орденом Мужества, трое офицеров - капитан Боченков, капитан Калинин и старший лейтенант Самойлов признаны Героями России.

День их гибели страшной меткой вошел в историю промежицкой бригады специального назначения: таких потерь у разведчиков еще не было. В одном недолгом бою полегли сразу три разведгруппы. Версии их гибели в интерпретации различных ведомств в зависимости от причастности к произошедшему, звучали по-разному. Тем более интересны выводы, сделанные начальником разведуправления Ленинградского военного округа генерал-майором Валерием Ларченко. Он вылетел в Чечню сразу, как только стало известно о трагедии, и провел собственное, как он подчеркивает, независимое расследование обстоятельств боя. Эксклюзивное интервью с ним - в канун посмертного награждения спецназовцев.

- Известие о гибели наших ребят стало страшным ударом, - рассказывает В. Ларченко. – Командующий округом и начальник штаба сразу отправили меня разобраться, что случилось. Кроме того, необходимо было очень быстро заменить три разведгруппы, что было и сделано. Ребята ждали замены, часть сменщиков уже прибыла, когда они ушли на свое, ставшее последним, боевое задание. Я прибыл на место 24 февраля, официальное расследование, которое проводил штаб объединенной группировки во главе с генералом Барановым, оказалось практически закончено.

- Был ли тот бой случайным или разведчики попали в засаду?

- У меня существуют достоверные данные, что боевики «вели» наши группы как минимум двое суток. Об этом свидетельствует расшифровка радиоперехвата боевиков. Но она была сделана уже после того, как завершилось служебное расследование по факту гибели.

- Значит, будь вовремя расшифрован радиоперехват, трагедию можно было предотвратить?

- Там ситуация следующая. Разговор боевиков в эфире может вестись на любом из примерно пятидесяти языков и наречий - чеченском, арабском и т.д. Переводчики есть не в каждой воинской части. Вся информация, которую перехватывают связисты, записывается в полном объеме и отправляется в специальное подразделение, где занимаются расшифровкой. Так что весь процесс занимает весьма продолжительное время и иногда, как в случае с нашими разведчиками, оказывается бесполезным.

- А как могло случиться, что все три разведгруппы выполняли боевую задачу в одной точке?

- Три группы не собирались вместе, они выполняли свои задачи, выдвигались по одному маршруту. Одна группа вышла раньше, вторая – за ней, затем еще одна.

Продвигались вперед в горы, последовательно занимая высоты, страхуя друг друга, «раскрывая» путь мотопехотному полку. Сначала начался неинтенсивный бой. Об этом прозвучало донесение в эфире «Веду бой» одной из групп, об этом потом свидетельствовали многочисленные бинты и шины на телах погибших: значит, было время для оказания помощи раненым. Две группы подошли на помощь. Затем по ним ударили минометы и огнеметы типа «Рысь» и «Шмель». Всего было четыре разведгруппы, но одна, в которой было много больных бойцов, в основном - с обморожениями и с простудными заболеваниями, оставалась вместе с мотострелками. В последующем эта группа тоже воевала двое суток. К сожалению, разведчикам на этой войне порой приходилось выполнять несвойственные им функции.

- Это касается и последнего задания?

- Задача изначально была поставлена неправильно, сверх возможностей, без учета сложностей маршрута. Приходилось преодолевать по 15-20 километров в день по горным тропам, буквально напичканным растяжками мин. Причем идти с полным боекомплектом и питанием , а это - 40 килограммов веса плюс оружие. Боеприпасы, силы, питание батарей радиостанций и просто питание были на исходе. Из-за весенней распутицы мотострелки не смогли подойти на помощь группам, когда начался бой.

- А что же командир сводного отряда?

- Он в это время оставался вместе с мотострелковым полком, лично занимался транспортировкой раненых, спас много жизней, но потерял три свои группы. Я говорил с ним около двух суток. Не думаю, что каждый из нас смог бы выдержать то, что перенес этот человек. Он сделал все, что мог и даже больше. Он сразу оставил мотострелков и поспешил на место боя, он всю ночь после боя сам, на своих плечах сносил с горы на площадку, подходящую для приземления вертолета, тела своих погибших ребят, он опознал каждого из них.

- А мотострелки?

- Они и так отставали от графика на трое суток, они не могли останавливаться. Им сразу были доставлены вертолетами новые разведгруппы, новые корректировщики и саперы. Полк пошел дальше…

Ася ЗАМАРАЕВА.

Снимки сделаны в Чечне в июне этого года.